День Героев Отечества

ДЕНЬ ГЕРОЕВ ОТЕЧЕСТВА - 9 ДЕКАБРЯ

День Героев Отечества (или просто День Героев) — памятная дата, которая отмечается в России ежегодно, 9 декабря. Праздник имеет давние традиции: в этот день (по старому стилю - 26 ноября 1769 года) императрица Екатерина II учредила Императорский Военный орден Святого Великомученика и Победоносца Георгия — высшую воинскую награду империи.

Орден Святого Георгия выделялся среди других российских орденов как награда за личную доблесть в бою. В статуте ордена 1769 года говорится:

…Ни высокая порода, ни полученные пред неприятелем раны не дают право быть пожалованным сим орденом: но дается оный тем, кои не только должность свою исправляли во всем по присяге, чести и долгу своему, но сверх того отличили еще себя особливым каким мужественным поступком, или подали мудрые, и для Нашей воинской службы полезные советы… Сей орден никогда не снимать: ибо заслугами оный приобретается…

Орден был упразднен после Октябрьской революции; в 2000-м году его статус восстановлен.

Жан-Батист Фоссейе. Екатерина II. Императрица всея Руси / Catherine II. Imperatrice de toutes les Russies.
Ок. 1788. Резец, офорт.
ГБУК «Калининградский областной музей изобразительных искусств»

Эта редкая гравюра была выполнена во Франции по «Портрету Екатерины II в гвардейском мундире на коне Бриллианте» (1778) Вигилиуса Эриксена (также Эриксона). Датский портретист запечатлел тридцатитрехлетнюю Екатерину Алексеевну в решающий для нее день.

«Во главе Семеновского и Преображенского полков, сопровождаемая толпой народа, - пишет об этом дне историк Ключевский, - Екатерина поехала в Казанский собор, где на молебне её возгласили самодержавной императрицей… …свыше 14 тысяч окружили дворец, приветствуя обходившую полки Екатерину… Без возражений и колебаний присягали и должностные лица, и простые люди, все, кто ни попадал во дворец, всем тогда открытый. Сама Екатерина, видя, как радушно все ее приветствовали, ловили ее руку, объясняла это единодушие народным характером движения: все приняли в нем добровольное участие, чувствовали себя в нем самостоятельными деятелями, а не полицейскими куклами или любопытными зрителями».

В это время был составлен краткий манифест, раздававшийся народу, в котором возвещалось, что императрица по явному желанию всех верных подданных вступила на престол, став «на защиту православной русской церкви, русской победной славы и внутренних порядков, совсем ниспроверженных». Вечером 28 июня Екатерина во главе нескольких полков, верхом, в гвардейском мундире офицера лейб-гвардии Семеновского полка старого петровского покроя, с голубой лентой ордена Святого Андрея Первозванного и в шляпе, украшенной зеленой дубовой веткой (символом могущества и воинской доблести), с распущенными длинными волосами выехала в Петергоф и низвергла императора Петра III. Много лет спустя императрица признавалась статс-секретарю Александру Храповицкому, что часто вспоминает этот день, в который решалась судьба российской короны и, может быть, ее жизни.

Несмотря на то, что (как это обычно для гравюр) на эстампе Фоссейе портретируемая изображена не во весь рост, а по грудь, основные характеристики оригинала Эриксена - лента ордена Святого Андрея Первозванного; треугольная шляпа с дубовой веткой, прикрепленной к кокарде; гвардейский мундир – сохранены.

Патрон ордена, святой Георгий, согласно каноническому житию, пострадал во время Великого гонения на христиан при римском императоре Диоклетиане. Этот святой был особенно любим и в Византии, и в Древней Руси и стал символом верности, самоотверженности, мужества и силы духа. Сохранились сведения о его родителях. Отцом Георгия был воин Геронтий, ставший сенатором, имевший достоинство стратилата (военачальника пехоты), мать — Полихрония – владела богатыми имениями около города Лидда в Сирии. Поступив на военную службу, Георгий еще в юные лета стал одним из тысяченачальников и любимцем императора Диоклетиана, который ценил его за выдающийся ум, физическую силу и за то, что, выросший в богатстве и почете, Георгий делил все тяготы службы с простыми воинами. В 20 лет после смерти матери юноша получил богатое наследство. У него были все блага земные: почет, уважение, высокое положение в обществе, знатность и богатство. Но когда начались гонения на христиан, святой раздал имущество бедным и перед императором объявил себя христианином. Его посадили под стражу; император пытался уговорами «образумить» любимого слугу, но, разгневанный упорством Георгия, приказал подвергнуть его самым жестоким пыткам. После восьмидневных мучений, не отрекшись от веры и «сохраняя до последнего вздоха ясный ум и спокойствие», святой был обезглавлен. Это произошло в 303 году.

Икона "Св. Георгий Победоносец".
XVIII-XIX вв. Доска, темпера.
 ГБУК «Калининградский областной музей изобразительных искусств»

Согласно житиям, после смерти Георгия произошли многие чудеса; одно из самых известных сказаний о них – «Чудо о змие». Змий опустошал землю некоего языческого царя в Берите (современный Бейрут). Когда по жребию на растерзание чудовищу должны были отдать царскую дочь, явился Георгий на коне и пронзил змея копьём, после чего сам царь и все его подданные обратились в христианство. Это сказание часто толковалось иносказательно, как победа православия над диаволом — «древним змием» из Откровения.

В России святой Георгий (Егорий) – один из самых почитаемых и любимых. Он не только змееборец и христолюбивый воин, но и покровитель земли, скота и всех землепашцев. В духовных стихах воспеваются подвиги святого воина, устоявшего перед пытками и посулами «царища Демьянища (Диоклетианища)» и поразившего «люту змию, люту огненну»:

Брал он в праву руку копие острое.

Уж он бил змею-то прямо в голову,

Прямо в ее челюсти поганыя.

Привязал змею на шелков пояс.

— Будь же ты, змея, все умна-смирна

Будь умна, смирна, как скотинина.

Образ святого Георгия – один из любимых в русской поэзии ХХ века: ему посвящены стихотворения Н.С. Гумилева, И.А. Бунина, А.А. Ахматовой, М.А. Цветаевой, М.А. Кузмина, Б.Л. Пастернака.

Со времён Дмитрия Донского святой Георгий считается покровителем Москвы (город был основан тезоименным ему князем Юрием Долгоруким). Изображение всадника, поражающего копьем змия, с рубежа XIV—XV веков появляющееся в московской геральдике, в народном сознании воспринималось как образ святого Георгия. В 1730 году это было закреплено официально.

________________________________________________________________

Но как среди купеческих судов

Надменен тонкий очерк миноносца -

Среди тупых чиновничьих крестов

Белеет грозный крест Победоносца.

Святой Георгий - белая эмаль,

Простой рисунок… Вспоминаешь кручи

Фортов, бросавших огненную сталь,

Бетон, звеневший в вихре пуль певучих,

И юношу, поднявшего клинок

Над пропастью бетонного колодца,

И белый - окровавленный - платок

На сабле коменданта - враг сдаётся!..

…Пусть пошлости неодолимый клёв

Швыряет нас в трясучий жизни кузов, -

Твой знак носил прекрасный Гумилёв,

И первым кавалером был Кутузов!

В.А. Фаворский. Портрет Михаила Илларионовича Кутузова.
Бумага, ксилография. Москва, 1945.
 ГБУК «Калининградский областной музей изобразительных искусств»

Фельдмаршал М.И. Кутузов изображен в профиль, в расстегнутом мундире с эполетами, белом жилете и белых панталонах. На голове – знаменитая «фуражная шапка», головной убор, который в то время для военачальника подобного ранга был внеуставным, недопустимым. Само название ее указывает на то, что изначально она носилась чинами нестроевыми – фуражирами, занимавшимися провиантом для армии. Даже после 25 октября 1811 года по старому стилю, дню, когда «фуражная шапка» была узаконена, она оставалась повседневным головным убором преимущественно нижних чинов. Но Кутузов любил эту удобную «бескозырку», предпочитая громоздкой, украшенной плюмажем генеральской двууголке.

Главнокомандующий стоит, глубоко задумавшись, сцепив руки за спиной, с видом подчеркнуто «невоенным». На втором плане изображено войско, ровными рядами, в парадном марше, шагающее влево, с ружьями на плече. Низкое небо в крупных кучевых облаках; штыки русской армии кажутся при этом ракурсе зигзагами молний. Контраст мешковатой фигуры полководца и стремительного, переданного горизонтальной штриховкой (словно бы запечатлевшей преодолеваемый встречный ветер) движения русских полков рождает поразительный, близкий трактовке Л.Н. Толстого в «Войне и мире» образ Кутузова – умудренного опытом «отца солдат».

Настоящим героем был и создатель образа Кутузова, выдающийся русский график («Сезанн современной ксилографии») Владимир Андреевич Фаворский (1886 – 1964). Все, знавшие мастера, характеризовали его как человека высочайшей культуры. И дело даже не в том, что в доме Фаворских все рисовали, читали и музицировали (был создан даже «любительский инструментальный ансамбль профессиональных художников» из известных граверов П.Я. Павлинова (скрипка) и М.И. Пикова (флейта), самого В.А. Фаворского (кларнет) и его жены, живописца М.В. Фаворской (фортепиано).

«Для русских художников и деятелей культуры именно человеческие качества всегда были существенной чертой. Русское искусство всегда беспокоилось о духовной чистоте. Владимир Андреевич был добр, кристально честен, внимателен к людям, доброжелателен к хорошему. Если бы меня спросили, кого взять образцом человека, я назвал бы Фаворского», - так охарактеризовал своего учителя А. Гончаров.

В семье было трое детей, все невероятно талантливые. «Тишина труда» и творчества – «основной фон всего быта» Фаворских. Все знавшие старшего, Никиту, считали его гениальным графиком. Он рано – уже к 6 – 7 годам – рисовал «по-взрослому», как сформировавшийся самобытный художник. Среди самых ранних рисунков – много батальных сцен. Это попытки представить отца: ведь Владимира Андреевича забрали в армию на войну 15 июня 1914 года, когда его новорожденному сыну был месяц, а вернулся домой он только в 1921 году, после участия в Гражданской:

«Вдруг мама узнала, что с фронта возвратился папа… Папа заболел тифом и лежал в больнице. Теперь он выздоровел, но еще был слаб и лежал у себя в мастерской… Хотя он и раньше приезжал, на этот раз я его помню яснее…» (из дневника Никиты).

Семья Фаворских. 1937 год.
Слева направо: дочь художника Мария, Владимир Андреевич и Мария Владимировна Фаворские, Ольга Владимировна (мать Владимира Андреевича), сыновья Никита и Иван.
© Архив семьи художника

Служил Фаворский-старший в артиллерии, на передовой. Из писем Владимира Андреевича отцу:

«Знаешь, в каких условиях мы воевали… окопы ни к черту, артиллерии нет, и посылают с тем, чтоб не вернуться…» (1917); «Приходится сталкиваться с пехотой, расспрашивать их про их жизнь, рассказывают много интересного. Один недавно рассказывал, что на разведке он залез в костел и нашел там неприятельских раненых, оставленных там, напоил их (хлеба с собой не было), в это время неприятель поджег костел снарядом. Санитары тут же поубирали наших раненых, но чужих из горящего костела не хотели тащить; но офицер наш заставил, и солдат был этим очень доволен».

Вместе с Павлом Яковлевичем Павлиновым (1881 - 1966), не только художником, преподавателем и искусствоведом, но и потомственным военным моряком, в 1918-м Фаворский был арестован как бывший офицер царской армии. Обоим грозил расстрел. Нарком просвещения А.В. Луначарский, чудом узнав об аресте Павлинова, в чьем доме до революции был частым гостем, прислал за ним своего представителя. «Один не пойду, тут ведь и Фаворский…» - и наркому пришлось спасать обоих. А потом была работа с учениками в «голодных и холодных» мастерских. Быт большой семьи Фаворских «кое-как наладился» только к середине 1930-х.

В Великую Отечественную войну оба сына художника – и Никита (1915–1941), который по болезни сердца не подлежал призыву, и совсем юный Иван (1924–1945) – пошли добровольцами на фронт. Оба погибли. «Cтрашно не то, что могут убить (хотя и это имеет значение для меня), а то, как сумеешь повести себя в трудных обстоятельствах. Ну это как Бог даст, я не унываю», - писал Никита в одном из последних писем.

Графический лист «Михаил Илларионович Кутузов» создавался, когда Владимир Андреевич уже знал, что оба его сына не вернутся.

________________________________________________________________

Н.Н. Благоволин. Герои Севастополя.
Бумага, шелкография.
ГБУК «Калининградский областной музей изобразительных искусств»

349-дневная оборона русскими войсками Севастополя (главной базы Черноморского флота) от десанта (более 60 тысяч человек) и флота, превосходившего русский флот по боевым кораблям более чем в три раза, была кульминационным событием Крымской войны 1853 – 56 гг. Возглавляли оборону начальник штаба Черноморского флота вице-адмирал В.А. Корнилов, после его гибели — командующий эскадрой вице-адмирал (с марта 1855 года — адмирал) П.С. Нахимов. «Гением обороны» называли военного инженера генерала Э. И. Тотлебена.

Несмотря на то, что русский гарнизон вынужден был оставить город (который «был зажжён, пороховые погреба взорваны, военные суда, стоявшие в бухте, затоплены»), а союзные войска вступили в развалины Севастополя, и в России, и в стане противника понимали: защитники Севастополя сделали больше, чем было возможно в человеческих силах. Потери англо-французской коалиции были столь велики, а реакция общественного мнения в странах-союзницах столь негативна, что дальнейшее ведение боевых действий было признано нецелесообразным «в силу несопоставимости по отношению к потенциальной выгоде от такой войны».

В России специально для участников обороны Севастополя была учреждена медаль «За защиту Севастополя» – первая в истории России, которая выдавалась не за взятие крепости или победу, а за оборону. Впоследствии была учреждена медаль «В память 50-летия защиты Севастополя», которой награждали всех оставшихся в живых участников событий, а также членов комитета по восстановлению памятников Севастопольской обороны, писавших об обороне историков и литераторов.

Графический лист стилизован под ранние фотографии XIX века – амбротипы и дагеротипы, «хрупкие, как крылья бабочки»: они портились от контакта с воздухом, а красочный слой – амальгама – мог осыпаться от неосторожного прикосновения. По этой причине готовые снимки обрабатывались хлоридом золота (отсюда их специфический цвет, который художник передает колоритом в градациях желтого и коричневого) и накрывались стеклом, которое герметизировалось окантовкой из золотистой бумаги, пропитанной гуммиарабиком. Основная композиция Н.Н. Благоволина также заключена в декоративную раму золотистого цвета. Тем самым создается ощущение подлинности, документальности.

В верхней части листа изображены военные корабли русского флота. В нижней части - коллективная фотография героев Севастополя, награжденных медалью «В память 50-летия защиты Севастополя». Среди седобородых старцев в орденах - две сестры милосердия. Групповой фотопортрет с двух сторон окружен стволами корабельных орудий. Над ним - полоса, изображающая батальные сцены. Еще выше, в центре листа, – три портрета в медальонах, обрамленных венцами славы. Это организаторы обороны – В.А. Корнилов (слева), П.С. Нахимов (в центре) и Э.И. Тотлебен (слева). Портреты выполнены по трехтомнику Петра Федоровича Рерберга «"Севастопольцы". Участники 11-ти месячной обороны Севастополя в 1854-1855 годах» (СПб. : [Т-во Р. Голике и А. Вильборг], 1903-1907). На полях листа изображены символы обороны Севастополя: корабельное орудие и памятный монумент.

Анатолий Владимирович Кокорин (1908 – 1987) – один из лучших художников-иллюстраторов СССР. Его иллюстрации к «Золотому ключику» А. Толстого, сказкам Ш. Перро, Х.-К. Андерсена, Д. Родари многократно переиздавались, на них росли и дети 2000-х, и их родители, бабушки и дедушки. Глядя на эти работы, из которых рождается тонкий, хрупкий, но такой убедительный, детализированный мир волшебства, трудно представить, что жизнь художника была далека от сказочной. В детстве он остался без родителей. Вместе с приемной семьей пережил тяготы эмиграции. Кочевали по Англии, Германии; будущий художник знал в совершенстве английский и немецкий, а тяга к путешествиям осталась на всю жизнь – Кокорин был страстным путешественником, посетил с верными спутниками - большим кожаным чемоданом, куда складывал свои акварели, и мольбертом – около 20 стран. В каждой создавал свои пейзажные зарисовки, на которых не столько прекрасные архитектурные и природные виды, сколько бурлящая в них жизнь. При этом виртуозно работал с традиционными материалами — тушью, тростниковым пером – казалось бы, не подходящими для быстрого рисунка,

В 1932 художник закончил знаменитый ВХУТЕИН. Его учителя – Сергей Герасимов, Дмитрий Моор, Лев Бруни. Участвовал в Великой Отечественной войне в качестве художника студии имени Грекова. С войсками прошел Венгрию, Румынию, Чехословакию, Австрию. «Кокорин рисовал солдат в походе и на отдыхе, рисовал партизан, обвешанных самым невероятным и неожиданным оружием, людей молодых или «бывалых», с разнообразными характерами и биографиями… рисовал в окопах и на марше, под дождем и Сильная сторона творчества Кокорина – убедительность образа. Его героям веришь, даже если они – сказочные персонажи. А мальчишка, утонувший в больших, не по росту, матросском бушлате и бескозырке, с Севастопольской медалью на груди – не вымысел. Дождливый серый день, батарея корабельных пушек образца 1850-х, такой «толстовский» канонир, в минуты отдыха покуривающий трубочку на заднем плане, – но родом его юный герой с иллюстрации к «Севастопольским рассказам» Л.Н. Толстого из другого времени, из Севастополя 1941-го.под обстрелом», – писал об этом периоде жизни мастера И.Э. Грабарь в «Истории русского искусства».

А.В. Кокорин. Юный герой. Оборона Севастополя. Из цикла иллюстраций к «Севастопольским рассказам» Л.Н. Толстого.
 Бумага, акварель. 1950-е.
ГБУК «Калининградский областной музей изобразительных искусств»

________________________________________________________________

Пётр Иванович Баранов (1914 – 2000) – участник Великой Отечественной войны (демобилизовался в звании майора), боевой офицер – и художник. Добровольцем на фронт пошел на следующий день после защиты дипломной работы в Московском государственном художественном институте, где учился (1935–1941) у И.Э. Грабаря, Н.Э. Радлова, М.С. Родионова. Его трудный воинский путь – от Волги до Влтавы. Был награждён орденом «Красной Звезды», медалями «За боевые заслуги» и «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.». После войны (1945–1961) работал в Студии военных художников имени М.Б. Грекова, сотрудничал с Военно-морским издательством. П.И. Баранов – известный мастер, чьи работы находятся в главных музеях отечественного искусства страны - Государственной Третьяковской галерее, Государственном Русском музее, а также в Центральном музее Вооруженных сил, Курской областной картинной галерее, на родине мастера – в Иркутском областном художественном музее, в частных коллекциях России и зарубежья.

Художник хорошо знал и любил флот, постоянно обращался к этой теме в своем творчестве. Серия «Героический Севастополь», посвященная Второй Севастопольской обороне, которая продолжалась 250 дней – с 30 октября 1941 до 4 июля 1942 г., создавалась П.И. Барановым в 1949–1955 годах.

Севастополь был превосходно защищен с моря, но совершенно не подготовлен к обороне со стороны суши. Городские власти и флотское командование, чтобы защитить рубежи города, развернуло корабельные орудия. Горожане — от школьников до стариков — рыли окопы. Отдельной страницей в истории Севастополя стала подземная жизнь — месяцы обороны горожане, жившие вплотную к фронту, провели в подвалах, пещерах и штольнях двух спецкомбинатов.

«Севастопольцы зарываются в землю, – писал в то время судостроитель Бирилев. – По склонам балок, в естественных или наспех вырытых пещерах спасаются теперь от бомб и снарядов люди. Хозяйки стараются навести здесь уют, сделать все "как дома". Постелью служат набитые полынью мешки. Мусор сжигается или закапывается, не видно и помоев. На дне балок накопали колодцев и из них берут воду. <…> Когда нет налета, старики и старухи сидят на ступеньках, греются на скупом осеннем солнышке. Дети играют в свои немудреные игры. <…> «Пунктуальные» немцы начинают бомбить каждый день с пяти утра и бомбят до девяти вечера. А с наступлением темноты и до рассвета идет систематический артобстрел».

О героизме защитников Севастополя ходили легенды. Но правда была невероятнее. Четыре дня сражалась первой принявшая бой 54-я батарея. Из 250 человек, собравшихся там, в живых осталось 28. Раненых спускали в подошедший тральщик с высоты на скрученных проводах. Командир, комиссар и несколько бойцов остались прикрывать отход. Одного из них, матроса Мороза, женщины из Николаевки, которых фашисты заставили хоронить тела мертвых, не смогли поднять — столько свинца всадил в него враг.

П.И. Баранов. Салют на Севастопольском рейде в день Победы. Из серии «Героический Севастополь».
 Литография. 1954.
ГБУК «Калининградский областной музей изобразительных искусств»

Литография П.И. Баранова изображает не свинцовый ураган пуль, а праздничный салют Победы. На первом плане – громада военного корабля. Несокрушимой скалой высится он на фоне расцвеченного ракетами вечернего неба. На причале – военные моряки. Впервые рассыпался их строй – победители устремлены навстречу ярким огням, их взоры обращены на салют Победы. Справа от корабля – морская гладь, спокойная, чуть колышущаяся, розовая от бликов.

Первая большая графическая серия П.И. Баранова, выполненная после окончания войны, была посвящена битве под Сталинградом. Эта серия – свидетельство очевидца: в период Сталинградской битвы ее автор, тогда лейтенант, был бойцом 5-й горной инженерно-минной бригады. В перерывах между боевыми заданиями делал карандашные зарисовки: портреты однополчан, руины города, эпизоды боев. Это, по словам художника, также было его боевой задачей: он понимал, что именно здесь сейчас творится история, о которой «рассказать визуальными образами проще, чем словами, потому что любые слова покажутся слишком пафосными, неубедительными рядом с реальностью».

П.И. Баранов. Отстоим Сталинград. Из серии «Сталинград – город-герой».
Бумага, цветная литография. 1946.
ГБУК «Калининградский областной музей изобразительных искусств»

На листе «Отстоим Сталинград» преобладают два контрастных цвета – красный и черный, цвета огня и дыма. На первом плане – неспокойная река и причаливающие катера, с которых быстрым маршем, почти бегом, двумя колоннами устремляются в проем между двумя высокими холмами войска. По разбитой тысячами ног дороге, среди снегов, от отсветов пожара ставших красными (вспоминается название романа Юрия Бондарева – «Горячий снег»), уходят солдаты к городу, которого больше нет. Полуразрушенные силуэты высотных домов на фоне огненного неба и черные силуэты людей на фоне словно бы пылающего снега в перспективе сливаются в единый массив, создавая образ не сдающегося города-героя.

Город-герой, чей подвиг непредставим человеческому сознанию, – блокадный Ленинград.

В.С. Вильнер. Вечер в блокаду. Из серии «Годы и память».
Бумага, цветная литография. 1981.
ГБУК «Калининградский областной музей изобразительных искусств»

Выдающийся мастер литографии, член-корреспондент Российской академии художеств, член Союза художников России Виктор Семёнович Вильнер (1925 – 2017) – коренной петербуржец. Именно петербуржец, а не ленинградец – семья его жила в городе на Неве не одно поколение. С любимым городом связана вся его жизнь, все творчество. Первые профессиональные навыки Вильнер получил в знаменитой студии при Дворце пионеров. В 1941-м поступил в Ленинградское художественное училище. Учебу прервала война. В блокадном Ленинграде работал грузчиком, был рабочим на Сормовском танковом заводе. Пошел на фронт добровольцем, приписав себе год возраста. В 1945 году после демобилизации продолжил учебу, окончил живописное отделение училища в 1950-м. Затем преподавал, занимался живописью и графикой. В конце 1960-х Вильнер увлекся литографией, работал в ленинградской экспериментальной литографской мастерской, его эстампы экспонировались на всесоюзных, республиканских, городских выставках. Создал большие графические серии: «Дни нашей жизни», «Годы и память», «Белые ночи», «Ростральные колонны», «Островитяне». Иллюстрировал основные книги «петербургского текста» - произведения А.С. Пушкина, Н.В. Гоголя, Ф.М. Достоевского, А.Белого. Итогом долгого подвижнического труда художника стала вышедшая в 2016 году монография о его жизни и творчестве «Роман с литографским камнем. Живая графика художника, влюблённого в Петербург».

В листе «Вечер в блокаду» художник, как и в других работах из цикла «Годы и память», использует прием концентрации, соединяя в одном листе различные сюжеты и образы, создавая новое, насыщенное микросюжетами пространство. Изображены сцены блокадного зимнего Ленинграда. Входом в композицию является мост, по которому идет женщина с ведром (походы изможденных женщин и детей за водой к Неве, по скользким от обледеневшего неубранного снега обстреливающимся мостам и набережным, – неизменная и страшная черта блокадного быта). Справа – очередь за хлебным пайком у двери в булочную, Слева от моста – заснеженное дерево со сломанными поникшими ветвями, за ним – люди у стены с надписью «бомбоубежище», бойцы у зенитных установок. Центр композиции– разрез дома: в комнате с печкой-«буржуйкой» перед холстом сидит художник, на стене – картины. Холодный колорит построен на сопоставлении изумрудно-зеленого и розового.

Художник в момент творчества не случайно становится центром листа. Культурная столица России, Ленинград, соажался с главным врагом – отупением, озверением человека, брошенного в невыносимые – нечеловеческие – условия. Музы не молчали – в осажденном городе проходили концерты, открывались художественные выставки, по радио выступали поэты.

Длинен список погибших в блокаду больших художников – более 150 имен. Есть среди них и очень громкие (И.Я. Билибин, Н.Ф. Лапшин, А.И. Савинов, Н.А. Тырса, П.Н. Филонов, П.А. Шиллинговский, Л.А. Юдин), и малоизвестные имена. Творчество многих (таких, например, как художник театра и портретист В.С. Плешаков) только начинает к нам возвращаться. О Леониде Терентьевиче Чупятове, сознательно не покинувшем Ленинград, вспоминал Дмитрий Сергеевич Лихачев:

«Умирая, он рисовал, писал картины. Когда не хватило холста, он писал на фанере и на картоне. <…> Лучшая его картина <…> темный ленинградский двор колодцем, вниз уходят темные окна, ни единого огня в них нет; смерть там победила жизнь; хотя жизнь, возможно, и жива еще, но у нее нет силы зажечь коптилку. Над двором на фоне темного ночного неба — покров Богоматери. Богоматерь наклонила голову, с ужасом смотрит вниз, как бы видя все, что происходит в темных ленинградских квартирах, и распростерла ризы; на ризах — изображение древнерусского храма… Надо, чтобы эта картина сохранилась. Душа блокады в ней отражена больше, чем где бы то ни было. Разверзлись небеса, и умирающие увидели Бога».

________________________________________________________________

С.Д. Лебедева. Портрет генерал-полковника Федора Яковлевича Фалалеева.
 Бронза, литье. 1943.
ГБУК «Калининградский областной музей изобразительных искусств»

Петербурженка Сарра Дмитриевна Лебедева (1892 – 1967) великий русский мастер XX века. По силе и глубине таланта, самобытности и в то же время рафинированной культуре («насмотренность» Лебедевой была фантастической, она «в лицо» знала все крупнейшие собрания России и Европы) ее можно поставить наравне с прославленными женщинами-ваятелями Анной Семеновной Голубкиной и Верой Игнатьевной Мухиной.

В 1930 – 1950-е годы, ставшие временем расцвета таланта скульптора, Сарра Лебедева работала многообразно, плодотворно, с большим увлечением обращаясь к различным жанрам и техникам: «ню», малая пластика (скульптор создавала модели и формы для Конаковского фаянсового завода), соединять живую передачу движения и обобщенную декоративную монументальность, минутное эмоциональное впечатление и уравновешенное постоянство. Но главными достижениями Сарры Дмитриевны Лебедевой в искусстве скульптуры стали великолепные произведения портретного жанра. Портреты она (в отличие от многих современников) создавала непременно с натуры, при этом сверхзадачей было не столько внешнее сходство (хотя Лебедева старалась сделать его максимальным), сколько проникновение во внутренний мир портретируемого, выявление его порывов и настроений. Писатель А.Б. Мариенгоф обмолвился как-то, что Лебедевой позировать страшно – «ничего не утаить, как бы ни хотел отсрочить свидание, а придется встретиться с собой самим – истинным». Ее портретная галерея современников впечатляет – сплошь исторические личности, и какие же разные, несходные! Поэты Б.Л. Пастернак, А.Т. Твардовский, С.Я. Маршак, актеры С.М. Михоэлс и О.Л. Книппер-Чехова, писатель М.М. Пришвин, органист и композитор А.Ф. Гедике, скульпторы В.И. Мухина и М.П. Холодная, художники М.А. Асламазян, Л.А. Бажбеук-Меликян, В.Е. Татлин, И.Ф. Тевосян, Н.А. Удальцова, легендарный летчик В.П. Чкалов, Герой Социалистического Труда А.Г. Стаханов… Скульптору нравились личности цельные, волевые, не лишенные романтического настроя.

художницы Н.А. Удальцовой. В портрете Удальцовой скульптору удалось особенно гармонично соединить активный драматизм формы с глубиной внутренней жизни модели. Рельеф-надгробие Б.Л Пастернака, исполненный в это время, Сарра Дмитриевна сделала внешне сдержанным, лаконичным и необыкновенно звучным, словно бы печально звучащим изнутри, а главное - очень правдивым.

Портрет будущего маршала авиации Ф.Я. Фалалеева (1899 – 1955) относится к периоду зрелого творчества Лебедевой, выполнен в бронзе - ее любимом материале, который, как неоднократно подчеркивала скульптор, способна передать малейшие нюансы фактуры лепки, полновесность пластики, звучность образа. Скульптор создала невероятно многообразную и значительную серию портретов современников – людей знаменитых и малоизвестных, но всегда очень интересных, сложных по эмоциональному настрою, душевному состоянию. К этой галерее принадлежит и портрет Федора Яковлевича Фалалеева. Короткая стрижка. Мужественное лицо, в котором формы не сглажены, а выявлены - покатый лоб, глубоко посаженные глаза, нависающие надбровные дуги, глубокие носогубные складки. Несимметричные густые брови сдвинуты на переносице. Губы плотно сжаты. Взгляд сосредоточенный, напряженный, цепкий. В целом образ полон глубокого психологизма, внутренней динамики, энергии.

Ф.Я. Фалалеев был направлен в авиацию из пехоты в 1932 году. Окончил Первую военную школу лётчиков имени Мясникова, Военно-воздушную академию РККА им. проф. Жуковского. С января 1935 года — командир и военком 4-й дальнеразведывательной авиационной эскадрильи (Смоленск), славившейся при нем тем, что не имела летных аварий. Сам летал на самолёте Р-6, прыгал с парашютом.

Войну встретил уже командующим ВВС Юго-Западного направления. В те непростые годы умел брать ответственность на себя (так, в июне 1942 года снят с должности из-за задержки выполнения одного из постановлений Государственного комитета обороны – о демонтаже реактивных снарядов РС-82 с истребителей – которое считал непродуманным и вредным). Отсюда – и три инфаркта, перенесенные в военные годы. Почти всю войну находился на посту заместителя командующего Военно-Воздушными силами РККА. На этих должностях значительную часть времени провёл в действующей армии, координируя действия участвовавших в наиболее крупных операциях нескольких воздушных армий: участвовал в Донбасской операции (1943), в освобождении Южной Украины, в Крымской операции 1944 года, в Белорусской, Прибалтийской, Восточно-Прусской операциях. Стоял у истоков формирования знаменитой эскадрильи «Нормандия – Неман».

________________________________________________________________

М.М. Ещенко. Портрет Героя Советского Союза снайпера Опарина.
Холст, масло. 1943.
 ГБУК «Калининградский музей изобразительных искусств»

Серафим Григорьевич Опарин (1912 – 1985) – потомственный коми-охотник. В тайгу ходил с десяти лет, бил белку, куницу, соболя; чтобы не портить шкурку, попадал зверю в ухо или в глаз. Завалил 12 медведей. По собственным словам, «начинал охотиться ещё с кремниевым ружьём, таскал с собой порошницу, выдолбленную из дерева, а свинец был вытянут в виде проволоки. Когда заряжал ружьё, то просто откусывал из неё кусок размером с пулю и загонял в ствол». В 1934 году Опарина призвали в армию; там он обучился русскому языку. Был на Финской войне, с 15 мая 1942 года - на фронтах Великой Отечественной. Обучил снайперскому мастерству 17 бойцов и провел не менее 25-ти снайперских поединков. Газета «Красная звезда» в начале 1943-го называла его вторым по результативности снайпером Калининского фронта. Известный советский писатель А.А. Фадеев писал в своём фронтовом дневнике: «Красноармейская винтовка, великое русское оружие! Какой грозной силой являешься ты в руках опытного воина! Широко известно имя снайпера Серафима Григорьевича Опарина, родом из республики Коми. Он бьёт врага из винтовки с оптическим прицелом. Зимой 1942 года сбил немецкий самолёт. По последним, дошедшим до меня сведениям, он убил 432 немца, но, наверное, этот счёт уже возрос». Не все враги были убиты из винтовки с оптическим прицелом – Опарину довелось и ходить в рукопашную, и отражать атаки из окопа гранатами. А пикирующий бомбардировщик поразил он, встав из окопа во весь рост и с ледяным спокойствием прицелившись в бензобак. После войны вернулся в родное село Мыелдино (ныне Усть-Куломский район Республики Коми), к ремеслу охотника и лесника. Жил негромко – вспомнили о нем власти Коми в 1980 году, к тридцатипятилетию Великой Победы, и очень удивились, что всенародно известный, легендарный человек – Герой Советского Союза, кавалер ордена Боевого Красного знамени, награжденный орденом Отечественной войны 2-й степени и многими медалями, о котором стихи написаны да песни сложены – живет безвыездно в малом селе и ничего для себя не просит.

В боях С.Г. Опарин был четырежды ранен. В последний раз – в Польше, потерял много крови, едва не умер, долго лечился в госпитале. Тогда-то и написал его Михаил Михайлович Ещенко. Это, наряду с «Портретом партизанки Тамары Лисициан», лучшая работа художника.

Молодой боец в синем госпитальном халате сидит на диване, вытянув загипсованную ногу. Справа от него елка, украшенная «Подарками для фронта». Это важная примета военных лет. Как писала пресса того времени, «фронтовыми комиссарами и партработниками было замечено, что из всех праздников Новый год особенно важен для солдата». Связанный с домом, уютом, он позволял не забывать, какой была мирная жизнь, давал ощущение «единого времени» с близкими в тылу, сулил надежду на то, что они живы, здоровы, ждут, на возвращение. Несмотря на любые трудности, бойцы, если появлялась возможность, обязательно ставили елку. Если не получалось найти игрушки, их делали из подручных материалов. Чаще всего украшали «подарочными наборами», присылаемыми из тыла – это были небольшие яркие пакеты с открыткой от дарителя, часто самодельной, куда входило то, что могло понадобиться красноармейцу: от канцтоваров, кисетов, предметов личной гигиены до сладостей, папирос и тёплых вещей. Одна из таких посылок лежит радом с Серафимом Опариным, но он не разворачивает ее и, кажется, совсем о ней не думает. Прямо на халат приколот орден Красного Знамени – но у знаменитого снайпера совсем не героический вид. Осунувшееся лицо, суровые глаза, руки бессильно лежат на коленях, почти дотлела между пальцами забытая папироса. Взгляд солдата направлен на зрителя. Почти четыре года длится его ратный труд. Он только что пережил опыт умирания. Совсем молодой человек устал, опустошен. Позже, в 1980-м, скажет солдат в интервью: «Снайперский счет – это убитые люди. Говорят, дистанция. А ты его видишь в прицел. Близко видишь. Лицо видишь, как дышит, курит, смеется, может быть. Война – она и есть война. Врага убить надо. Такая у снайпера работа. А только гордиться тут нечем. Охотник зверя бьет – прощения у зверя просит. Иначе сам озвереешь. У врага прощения не просят – а вот у Бога просить надо».

Автор картины, Михаил Михайлович Ещенко (1901 – 1980-е) закончил студию-школу К. Ф. Юона в Москве (1914-15), работал в мастерской П.П. Кончаловского. Но в то время одаренный юноша из семьи с богатыми культурными традициями (теткой ему приходилась актриса, баронесса Е.В. Неандер, дядя – поэт и переводчик) погрузился в сценический эксперимент, работал в польском театре в Москве, потом в Московском государственном камерном театре под руководством Т.Б. Якулова. Особенно увлек его Проекционный театр, возникший в начале 1922 года из выпускников Вхутемаса. Театр создали актеры и художники С. А. Лучишкин, А.З. Богатырев, А.М. Свободин, разработавшие программу его работы под руководством Никритина. М.М. Ещенко был в основном составе труппы. Театр был разбит на мастерские, занимавшиеся «лабораторной» работой над изысканиями современных методов построения сценического действия и новой системой обучения актеров. Никритин строил воспитание актера как «систему развития всех его человеческих возможностей, где совершенное физическое движение неотделимо от внутренних звукоакустических, ритмических и психологических ощущений». Это состояло «в умении правильно и по-новому использовать технические и выразительные средства своего тела и всего организма, в совершенстве владеть движением, звукоизвлечением (голосом), своими эмоциями, а также приобретать новый опыт работы со сценическим пространством». Человеческое тело и его движения рассматривались как «работа совершенного механизма» - биомеханика; искусство движения актера рассматривалось, как интеллектуальный труд. "Я увлекался театром не только как художник; я стал актером и в течение 8-10 лет почти не работал по живописи. В 1925 году актер Московского театра им. Комиссаржевской. В 1940-1953 годах актер Центрального детского театра…», - вспоминал М.М. Ещенко. В 1935-м он получил тяжелую травму позвоночника, которая впоследствии не позволила ему пойти на фронт, но актерского ремесла не бросил. Был кумиром юных москвичек, которые по нескольку раз ходили на спектакли с его участием.

В эвакуации Михаил Михайлович Ещенко сотрудничал с городской газетой «Большевистская сталь» города Сталинска Кузнецкой области — тогда и вернулся к живописи: писал портреты передовиков производства, героев войны, пейзажные зарисовки. Работал в Кузнецком театре, но с 1942 «почувствовал себя художником по преимуществу». Много выставлялся, вступил в Союз художников СССР. В 1944-м, вернувшись в Москву, написал один из самых известных своих портретов, воспроизведенных в 1979 г. на обложке журнала «Работница» (№ 6) – «Партизанка Тамара Лисициан». В статье рассказывалась история портрета: портретируемая – армянский советский режиссёр и сценарист, заслуженный деятель искусств РСФСР, двоюродная сестра оперного певца, народного артиста СССР Павла Лисициана, была личностью незаурядной. В 1939-1940 училась на актёрском факультете Тбилисского театрального института, впоследствии – в 1946 – закончила Московское городское театральное училище. Отлично стреляла – была чемпионкой Грузии 1939 года по стрельбе из мелкокалиберной винтовки – управляла мотоциклом и говорила по-немецки. С началом Великой Отечественной войны обратилась в ЦК комсомола с просьбой отправить её на фронт. Была приписана к разведотделу 5-ой армии, с которым дошла до Можайска, часто бывая с заданиями на передовой. Затем - направление в знаменитую разведывательно-диверсионную часть особого назначения № 9903 при Западном фронте (ту самую, где служили Герои Советского Союза Зоя Космодемьянская, Вера Волошина). Тамару в составе диверсионной группы забросили в тыл противника. Летчик ошибся на 100 километров; группу разбросало далеко друг от друга, при этом мешок с грузом упал прямо на автомобиль с фашистами, и разведчиков сразу начали искать. Чтобы отвлечь внимание от группы, Тамара, в совершенстве знавшая язык, вышла к врагу сама. По легенде, она была грузинкой Этери и разыскивала своего возлюбленного-немца. Но все получилось не так, как планировали: 19-летнюю девушку пытали восемь дней, после чего отправили в концлагерь. Разведчицу считали погибшей – видели, как ее, окровавленную и неподвижную, бросают в кузов машины. Но Лисициан вместе с тремя другими заключенными сумела бежать из концлагеря, после четырехдневных скитаний по лесу «на подножном корму» присоединилась к партизанскому отряду, в составе которого принимала участие в боевых операциях. В ходе одной из них получила сильную контузию, была переправлена в Москву, в госпиталь. После лечения на московской улице и встретил ее художник. Спустя 35 лет Тамара Лисициан разыскала М.М. Ещенко и купила портрет. После ее смерти в 2009 году портрет был передан племянником героини в Музей Победы.

________________________________________________________________

У плаката – свой язык, своя стилистика. Он должен быть понятным с первого взгляда, убедительным, но не примитивным. Со времен древности предки плаката – разного рода «надписи» и девизы, геральдические символы, «летучие листки» - самый востребованный на войне жанр.

Е.А. Каждан. Народу-герою слава!
Эскиз плаката. До 1979. Оргалит, темпера
 ГБУК «Калининградский областнй музей изобразительных искусств»

Евгений Абрамович Каждан (1922 — 1984), заслуженный художник РСФСР, известный график-плакатист, иллюстратор, член Союза художников и Союза журналистов СССР, лауреат не менее 10 гран-при на международных и неоднократный победитель всесоюзных конкурсов плаката, был призван в 1939 рядовым, а демобилизовался в 1946 году в звании капитана. С первого дня Великой Отечественной – на передовой, воевал на Ленинградском, Западном, Белорусском фронтах, прошёл путь от младшего командира артразведки до помощника начальника оперативного отдела штаба 5-го артиллерийского корпуса. Награждён орденами «Отечественной войны 1 степени», «Отечественной войны 2 степени», «Красной звезды», медалями. Закончил службу в Порт-Артуре.

С 1960-х работал над политическими, концертными, цирковыми, санитарно-просветительскими и рекламными плакатами. Для его стиля характерна острая, обобщённая, минималистичная манера. Таков и плакат «Народу-герою слава!». Он двуцветен: оттенки серого – и яркие цвета георгиевской ленты, очерчивающие пятиконечную армейскую звезду в нижней части листа. Звезда создана плоскостями, имитирующими шероховатость стен поверженного Рейхстага, на которой написаны фамилии, образованные от одного корня – Иван – с помощью морфем, характерных для разных национальностей СССР: тут и Иванов, и Иванбаев, и Иваненко, и Иванадзе. Прозрачная метафора единства многонационального народа-победителя, представителей которого, не разбираясь в этнической принадлежности, враг называл «русскими иванами».

Возврат к списку